Уж полторы тысячи лет прошло с той поры как гунны навели шороху на гигантских просторах Евразии. В плане «шуршания» они были столь мастеровиты, что стали едва ли ни единственным народом, который умудрялся шуршать аж на промежутке между Атлантикой и Тихим океаном (ну, с небольшими поправками)...
Уж полторы тысячи лет прошло с той поры как гунны навели шороху на гигантских просторах Евразии.
В плане «шуршания» они были столь мастеровиты, что стали едва ли ни единственным народом, который умудрялся шуршать аж на промежутке между Атлантикой и Тихим океаном (ну, с небольшими поправками). Казалось бы, какая пассионарность, какой задор! Вот этот-то задор и выполняет магическую функцию, заставляя людей раз за разом очаровываться гуннами. Однако если посмотреть, то можно заметить, что пассионарность гуннов объясняется главным образом необходимостью. И там, где заканчивалась необходимость, заканчивались и гуннские дарования. Можно сказать, что гунны были пассионариями по нужде и бездарями по призванию. Лет 800 они спокойно кочевали в азиатских степях, и пасли бы они своих лошадок и дальше, будучи одним из самых бесплодных народов в истории, но во второй половине IV в. н. э. случилось похолодание, и гуннам стало нечего жрать. Пришлось освоить поедание мертвечины. Тут кто-то самый умный, посмотрев на кусок дохлятины, сказал: «Пацаны! Ну, это ж не выход! Мы стоим на краю пропасти!». Гунны поняли, что простой корректировки меню недостаточно. И пошли искать новые земли. Искали, не вникая, …