В подвале НКВД

Что такое «репрессии», я, к сожалению, знаю не понаслышке, так как им подверглись мои родственники и со стороны отца – Абезиванова Асланбека Тугановича, и со стороны матери, Перхичевой Аслижан Мухажировны, и со стороны мужа, Кармова Абугали Беслановича. Моя мать всю свою жизнь со слезами вспоминала арест и гибель своего родного брата Перхичева Зулкарнея (Туты).

Перхичевы проживали в с. Заюково Баксанского района. В семье моего деда по материнской линии, Перхичева Мухажира, было 8 детей: 4 брата – Тута (Зулкарней), Нахуна (Мухамед), Ахмед и умерший в раннем детстве Хамид, а также 4 сестры – Казибан, Аслижан (моя мать), Нануко и Куна. Это была уважаемая семья, трудолюбивая и зажиточная. Жители села, когда хотели пожелать себе и другим хорошего, говорили: «Дай, Аллах, нам жизни не хуже и не лучше, чем у Перхичевых». У Перхичевых был магазин, большой амбар, стоявший на деревянных сваях. Мы в детстве любили играть под амбаром. Дом был просторный. Я помню стол с граммофоном, резной буфет, там хранились сахар в головках, нехитрые сладости, которые иногда давали нам, детям. Мой дядя Зулкарней (мы все называли его Тутой) решил построить водяную мельницу, которая могла бы молоть зерно на муку и крупы. Он говорил, что она послужит и ему, и его детям, и внукам. Тута нашел где-то на Ставрополье мастера, который согласился на эту работу с условием, что с ним будет вся его семья, которую тоже надо будет кормить. Это было трудное, полуголодное время, начало 30-х гг. Перхичевым пришлось …